КОНСТРУКЦИИ С ПОСЕССИВНЫМИ СУФФИКСАМИ И КВАНТИФИКАТОРАМИ В ПЕРМСКИХ ЯЗЫКАХ
DOI: 10.23951/2307-6119-2019-4-48-66
Посессивные показатели в пермских языках широко используются за пределами контекстов, традиционно выделяемых в литературе по посессивным показателям (Aikhenvald, Dixon, 2013). В частности, как известно, данные показатели могут выражать определенность имени (Schlachter, 1960; Suihkonen, 2005; Едыгарова, 2010; Winkler, 2011). В силу этого, в литературе рассматривается гипотеза о грамматикализации данных показателей в функции определенного артикля (Fraurud, 2001). Однако есть ряд употреблений, которые прямо противоречат данной гипотезе: посессивные показатели регулярно используются в контекстах неопределенности (для обозначения элементов заданного множества или части целого), с неопределенными и вопросительными местоимениями, а также с квантификаторами и числительными. В настоящей работе предлагается объяснение данному явлению. Работа основана на данных печорского диалекта коми-зырянского языка и бесермянского удмуртского. Используется материал, полученный методом элицитации, и корпусные данные. Посессивные показатели в пермских языках не обладают свойством исключительности (exhaustivity) – свойство, характерное для посессивных местоимений в английском, французском и других языках (Simonenko, 2017; Simonenko in press). В результате, они могут отсылать к части определенного целого или к подмножеству определенного множества (напр., в бочке лежали камни, и он взял один камень). В частности, возможно употребление данных показателей в контексте числительных, квантификаторов и местоимений, допустимых в контекстах части определенного множества/целого (напр., кто из них, один из них, кто-то из них). Во всех этих контекстах посессивные показатели используются для референциальной отсылки, а не для кодирования определенного референциального статуса. Следовательно, функции посессивных показателей более адекватно описывать не в терминах определенности, а в терминах референциальный отсылки.
Ключевые слова: уральские языки, удмуртский язык, коми-зырянский язык, синтаксис, посессивные показатели, квантификатор, именная группа, определенность, неопределенность, референция, референциальный статус
Библиография:
Едыгарова С. Категория посессивности в удмуртском языке. – Tartu: Tartu Ülikooli Kirjastus. 2010.
Кибрик А. Е., Брыкина М. М., Леонтьев А. П., Хитров А. Н. Русские посессивные конструкции в свете корпусно-статистического исследования // Вопросы языкознания. – 2006. – № 1. – С. 16–45.
Кузнецова А. И. Кумуляция грамматических значений в агглютинативных показателях: дейктические функции посессива в уральских языках. Кузнецова А. И. и др. (ред.) Финно-угорские языки: фрагменты грамматического описания. Формальный и функциональный подходы. – М.: Русские словари, 2003. – С. 250–262.
Майтинская К. Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. – М.: Наука. 1979.
Майтинская К. Э. Финно-угорские языки. Языки мира: Уральские языки. – М.: Наука. 1993. – С. 20–32.
Симоненко А. П., Леонтьев А. П. Морфосинтаксис именного комплекса в финно-пермских языках: анализ в рамках программы минимализма // Кузнецова А. И. (отв. ред.) Финно-угорские языки: Фрагменты грамматического описания. Формальный и функциональный подходы. – М.: «Языки славянских культур», 2012. – С. 262–340.
Толдова С. Ю. Дифференцированное кодирование прямого дополнения. Элементы мокшанского языка в типологическом освещении. – М.: Буки-Веди, 2018. – С. 574–608.
Янко Т. Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. – 1999. – № 4. – С. 28–56.
Aikhenvald A. Y., Dixon R. M. W. Possession and ownership: A crosslinguistic typology. – Oxford: Oxford University Press. 2013.
Arkhangelskiy T. A., Usacheva M. N. Functions of the 3sg Possessive in Beserman Udmurt: Corpus Analysis. Доклад на Тринадцатой Конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, 24–26 ноября 2016 г.).
Barker C. Possessives and relational nouns. In Semantics: An international handbook of natural language meaning, 2. – 2011. – P. 1109–1130.
Birner B., Ward G. Uniqueness, familiarity, and the definite article in English. In Proceedings of the 20th meeting of the Berkeley Linguistic Society. – 1994. – P. 93–102.
Collinder B. Survey of the Uralic languages. – Stockholm: Almkvist & Wiksell, 1957.
Décsy G. The Uralic Protolanguage: A Comprehensive Reconstruction. – Bloomington, Indiana: EUROLINGUA, 1990.
Dobrovie-Sorin C. Genitives and determiners. In Lander Y. A., Kim J.-Y., Partee B. H. (eds.) Possessive and beyond: Semantics and Syntax. University of Massachusetts, Amherst. – 2004. – P. 115–132.
von Fintel K. Restrictions on Quantifier Domains. Doctoral Dissertation, – University of Massachusetts Amherst. 1994.
Fraurud K. Possessives with extensive use: A source of definite articles? In Baron I., Herslund M., Sørensen F. (eds.). Dimensions of possession. Typological Studies in Language. – Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 2001. – Р. 243–267.
Heller D. Possession as a lexical relation: evidence from the Hebrew Construct State. In Proceedings of the West Coast Conference on Formal Linguistics 21. 2002.
von Heusinger K., Kornfilt J. Partitivity and case marking in Turkish and related languages. In Glossa: a journal of general linguistics 2(1): – 20. – 2017. – P. 1–40.
Klumpp G. Differentielle Objektmarkierung & Informationsstruktur in Dialekten des Komi. Dr. phil. habil. diss. – München. 2008.
Künnap A. Historically problematic morphosyntactic features in Uralic languages. – München: LINCOM EUROPA.
Nikolaeva I. A. 2003. Possessive affixes as markers of information structuring: Evidence from Uralic. In Suihkonen P., Comrie B. (eds). International Symposium on Deictic Systems and Quantification in Languages spoken in Europe and North and Central Asia. Collection of papers. Izhevsk; Leipzig: Udmurt State University; Max Planck Institute of Evolutionary Anthropology. – P. 130–145.
Raun A. Proto-Uralic Comparative Historical Morphosyntax. In Sinor D. (ed.) The Uralic languages. Description, history, and foreign influences. – Leiden, New York, København, Köln: Brill. 1988. – P. 555–571.
Schlachter W. Studien zum Possessivsuffix des Syrjänischen. – Berlin: Akademie Verlag. 1960.
Serdobolskaya N., Usacheva M., Arkhangelskiy T. Grammaticalization of possessive markers in the Beserman dialect of Udmurt. In Johanson L., Nevskaya I., Mazzitelli L. F. Linguistic possession. New insights from the languages of Europe and North and Central Asia. (Studies in Language Companion Series.) John Benjamins, 2019. – P. 291–311.
Sharvy R. A more general theory of definite descriptions \ In Philosophical Review 89. – 1980. – P. 607–24.
Siegl F. The structure of noun phrases with referential Px.2p in Northern Samoyedic // Tomsk Journal of Linguistic and Anthropology – 1 (7). – 2015. – P. 21–31.
Simonenko A. Towards a semantic typology of specific determiners. In The 21st Amsterdam Colloquium. – 2017. – P. 425–434.
Simonenko A. In press. Full vs. clitic vs. bound determiners. To appear in the Oxford Handbook of Determiners. Oxford University Press.
Suihkonen P. On the categories and functions developed from the possessive and deictic suffixes in Udmurt. In Hasselblatt C., Koponen E., Widmer A. (eds.) Beiträge zur Finnougristik aus Anlaß des sechzigsten Geburtstages von Hans-Hermann Bartens. – Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 2005. – P. 401–427.
Tauli V. Structural tendencies in Uralic languages. Indiana University Publications (Uralic and Altaic Series 17). The Hague: Mouton & Co. 1966.
Winkler E. Udmurtische Grammatik. – Wiesbaden: Harrassowitz Verlag. 2011.
Zwicky A. Heads \ Journal of linguistics. – 1985. – Vol. 21. – P. 109–132.
( 617.57 kB ) 
( 901.78 kB )
Выпуск: 4, 2019
Серия выпуска: Выпуск № 4
Рубрика: ЛИНГВИСТИКА
Страницы: 48 — 66
Скачиваний: 822