Поиск

ГЛАГОЛЫ С СЕМАНТИКОЙ ЗАКРЫВАНИЯ И ОТКРЫВАНИЯ В ЗАПАДНЫХ ГОВОРАХ ХАНТЫЙСКОГО ЯЗЫКА // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2017. Вып. 4 (18). С. 16-28

В статье рассматривается семантика глаголов закрывания и открывания в западных говорах хантыйского языка (с. Овгорт, Мужи, Восяхово, Теги). Данные собраны в ходе полевых исследований автора. Работа ведется в рамках более широкого типологического исследования, выполняемого с применением фреймового подхода к лексической типологии. Обсуждается категоризация основных фреймов закрывания и открывания в хантыйском языке, а также параметры, по которым противопоставлены между собой единицы этого поля. В некоторых случаях зафиксированы различия в устройстве рассматриваемого поля в хантыйских говорах. Демонстрируется асимметрия семантических зон закрывания и открывания. Анализируются выявленные метафорические сдвиги и сопутствующие им морфосинтаксические процессы.

Ключевые слова: хантыйский язык, семантика, лексическая типология, глаголы закрывания, глаголы открывания

ХАНТЫЙСКИЙ СЛОВАРЬ СВЯЩЕННИКА ВОЛОГОДСКОГО: ОСОБЕННОСТИ ГРАФИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2020. Вып. 4 (30). С. 30-40

В статье рассматриваются особенности графики одного из письменных памятников хантыйского языка — русско-хантыйского словаря, составленного священником Вологодским (1842 г.). Ранее языковые особенности этого памятника не были детально описаны; имеется лишь краткая информация об истории его создания. Приводится инвентарь использованных в словаре графических символов, для каждого из них в сопоставлении с данными современных западных хантыйских диалектов делаются предположения о возможных фонологических соответствиях. Обсуждаются возможные фонетические особенности тех идиомов, которые были задокументированы составителем словаря. Показано, что в словаре Вологодского сочетаются черты обдорского и березовского диалектов; при этом в разных элементах системы могут проявляться признаки, свойственные разным диалектам (так, в памятнике наблюдается во многих примерах смешение букв о и а, что может отражать дистрибуцию фонем /ɔ/ и /a/ в обдорском диалекте, но за единичными исключениями не происходит ожидаемого для этого диалекта смешения букв ш и с и соответственно фонем /š/ и /s/). В некоторых случаях можно вместе с тем предполагать, что графическая система памятника не отражает со всей возможной дробностью некоторые из существующих в хантыйском языке фонологических противопоставлений (ср. отсутствие разных символов для фонем /a/ и /ă/, устойчиво противопоставленных в западных хантыйских диалектах). Отдельно обсуждаются некоторые закономерности постановки словесного ударения, в частности случаи его постановки не на первом слоге (что реализовывало бы наиболее ожидаемую модель) и наличие в памятнике двух разных знаков ударения: основного, наиболее частотного, и некоторого второстепенного, встречающегося во многих служебных словах, но также и в ряде знаменательных слов.

Ключевые слова: хантыйский язык, письменные памятники, графика, фонетика, ударение

ЛЕКСЕМЫ С СЕМАНТИКОЙ ВЫСОКОЙ И НИЗКОЙ ГРОМКОСТИ В ГОРНОМАРИЙСКОМ ЯЗЫКЕ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2021. Вып. 4 (34). С. 47-57

В статье на материале горномарийского языка, относящегося к уральской семье, рассматриваются прилагательные и наречия со значениями высокой громкости (‘громкий’ / ‘громко’) и низкой громкости (‘тихий / тихо’). Данные собраны в ходе полевой работы в с. Кузнецово и окрестных деревнях методом анкетирования носителей языка и путем анализа собранного в экспедициях корпуса расшифровок устных текстов; также проведено сопоставление с материалами словарей. Учтены сведения из доступных (хотя и немногочисленных) исследований рассматриваемой группы лексики в других языках. Теоретической базой служит фреймовый подход к лексической типологии, опирающийся на анализ сочетаемости лексем. Обсуждаются семантические противопоставления в рассматриваемом поле (низкая громкость vs. отсутствие звука, речевые vs. неречевые контексты, особые лексемы для тихого поведения человека и тихой обстановки). Проанализированы модели полисемии лексем поля (использование в контекстах высокой и низкой громкости интенсификаторов с более широкой сочетаемостью, связь с семантическим полем скорости). Затронут ряд диахронических аспектов, в частности соотношение значений низкой громкости и низкой скорости с исторической точки зрения. Данные обсуждаются в свете теоретических работ, посвященных проблемам полисемии в лексике (Е. В. Рахилина, Т. И. Резникова, В. А. Плунгян и др.), средствам выражения каритивной семантики (С. М. Толстая и др.), противопоставлению между компонентом значения и отменяемой контекстом импликатурой (Е. В. Падучева, К. Кеарнс и др.).

Ключевые слова: уральские языки, горномарийский язык, семантика, полисемия, выражение громкости, интенсификация, семантические каритивы

Глаголы падения в татышлинском говоре удмуртского языка // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2023. Вып. 3 (41). С. 35-46

Рассматриваются глаголы падения (ср. в русском языке упасть, рухнуть, опрокинуться, грохнуться и др.) в татышлинском говоре удмуртского языка (периферийно-южный диалект, южное наречие). Ранее это семантическое поле системно не рассматривалось на удмуртском материале. Работа ведется в рамках фреймового подхода к лексической типологии, предполагающего описание семантики лексем путем анализа их сочетаемости. Результаты сопоставляются с выводами типологического проекта о глаголах падения, а также ряда частноязыковых статей. Данные собраны в полевых условиях методом анкетирования носителей языка (перевод предложений с русского языка на удмуртский, оценка правильности и интерпретация предложений на удмуртском языке). Дополнительно привлечены материалы словарей и корпусов удмуртского языка. В центре внимания находятся прямые употребления рассматриваемых лексем. Выявлены основные семантические противопоставления в зоне падения, релевантные для исследуемого идиома. Во-первых, это регулярная типологически оппозиция между падением всего субъекта с высоты и сменой вертикального положения на горизонтальное. Во-вторых, в татышлинском говоре отмечается особая категоризация падения, сопровождающегося разрушением субъекта (что также характерно для многих языков). В-третьих, имеется специальный набор лексем, описывающих перемещение жидкостей и сыпучих веществ. Проанализированы их семантические характеристики, также их связь с контекстами падения множественного субъекта и ограничения на употребление в этих контекстах. В первую очередь глаголы перемещения веществ описывают падение множественных субъектов небольшого размера, тогда как с наименованиями субъектов большего размера сочетаются базовые лексемы. В-четвертых, любопытно наличие отдельной лексемы, описывающей падение субъекта (как одушевленного, так и, что менее ожидаемо типологически, неодушевленного) лицевой стороной вниз, что связано с теоретическим понятием фасадности. Наконец, проанализированы пересечения поля падения со смежными семантическими полями разрушения, вращения и некоторых других типов перемещения, сформулированы семантические признаки, которые могут способствовать классификации значения падения и других перечисленных значений.

Ключевые слова: лексическая типология, семантика, полисемия, глаголы падения, глаголы перемещения, удмуртский язык

Понятие ‘прямой’ и его семантические связи в татышлинском говоре удмуртского языка // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2024. Вып. 2 (44). С. 35-45

В работе, выполненной на материале татышлинского говора периферийно-южного диалекта южного наречия удмуртского языка, рассматривается семантика лексем со значениями ‘прямой’ и ‘прямо’ (например, о направлении движения). Методологически работа опирается на фреймовый подход к лексической типологии, который предполагает анализ семантики лексем на основе исследования их сочетаемостных свойств. Данные преимущественно собраны методом анкетирования в Татышлинском районе Республики Башкортостан (с. Нижнебалтачево, д. Старый Кызыл-Яр, д. Ивановка, с. Новые Татышлы, с. Старокальмиярово, также в д. Верхнебалтачево, д. Бигинеево, д. Арибаш, с. Уразгильды). Помимо этого привлекался материал экспедиционного корпуса текстов и в качестве более широкого фона материал по другим вариантам удмуртского языка, полученный преимущественно из словарей и корпусов. Учитывались и типологические обобщения, сделанные при исследовании лексем с семантикой ‘прямой’/‘прямо’ в других языках. В результате данного исследования установлено, что значения ‘прямой’ и ‘прямо’ выражаются в татышлинском говоре удмуртского языка лексемой šon'er и ее дериватом šon'erak, а также лексемой ves'ak. Проанализированы различия в дистрибуции этих лексем в контекстах, описывающих прямую линию с различными дополнительными топологическими свойствами и движение по прямой линии. Систематизированы характерные для них абстрактные контексты. Обсуждается вторичный характер развития у описанных лексем значений ‘прямой’/‘прямо’, что нетривиально с типологической точки зрения: šon'er предположительно возводится к прауральскому корню со значением ‘хороший, здоровый’ (при этом не имея явных соответствий с обозначениями прямой линии в других уральских языках), а ves'ak деривационно связывается с заимствованным из русского языка универсальным кванторным словом ves'. Квантификационная семантика является базовой для ves'ak в других рассмотренных вариантах удмуртского языка, однако для татышлинского говора она не характерна, уступая место более узкому классу контекстов прямой линии или движения по ней.

Ключевые слова: уральские языки, удмуртский язык, татышлинский говор, лексическая типология, семантика, полисемия