Поиск

О СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЯХ ТЕЛЕУТСКОГО ЯЗЫКА ПО ДАННЫМ ПОЛЕВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ 2013–2014 ГОДОВ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2014. Вып. 4 (6). С. 35-42

Характеризуется современное состояние телеутского языка – одного из миноритарных тюркских языков Сибири. Анализируется место телеутского языка в существующих классификациях тюркских языков. На основе экспедиционных материалов, собранных авторами в 2013–2014 гг., сделаны выводы о степени сохранности телеутского языка в разных возрастных группах и об основных сферах его употребления. Отмечается значительное влияние русского языка, выраженное в большом количестве освоенных заимствований, вытеснивших исконную лексику, и нарушении синтаксических норм телеутского языка.

Ключевые слова: телеутский язык, тюркские языки Сибири, идиом, языковой кластер, межъязыковое взаимодействие, заимствование, проблема «язык или диалект»

КАТЕГОРИЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ В ТЕЛЕУТСКОМ И ЧУЛЫМСКО-ТЮРКСКОМ ЯЗЫКАХ: ИМЕННЫЕ КОНСТРУКЦИИ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2015. Вып. 4 (10). С. 24-35

Анализируются способы выражения посессивных отношений с помощью именных конструкций в телеутском и чулымско-тюркском языках. Посессивные отношения в рассматриваемых языках формируют ФСП, грамматическое ядро которого составляют изафетные конструкции третьего типа и сочетания притяжательных местоимений с существительными, маркированными аффиксами принадлежности. Это маркирование носит дискурсивный характер и является факультативным в 1-м и 2-м лице посессора, однако неотчуждаемая принадлежность выражается регулярным вершинным маркированием лично-притяжательной конструкции. Отмечается вне-изафетное и вне-посессивное употребление аффикса 3-го лица, предположительно связанное с артиклевой функцией данного аффикса. На периферии ФСП посессивности находятся адъективные аффиксы *-lɨɣ и *-ɣɨ, которые выражают обладание предметом, качеством или признаком либо передают идею их концентрации, накопления.

Ключевые слова: телеутский язык, чулымско-тюркский язык, посессивность, изафет, лично-притяжательные конструкции, именное словообразование

О ПРЕДИКАТИВНОЙ ПОСЕССИВНОСТИ В ТЕЛЕУТСКОМ ЯЗЫКЕ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2016. Вып. 4 (14). С. 50-59

Отношения предикативной посессивности в телеутском языке как языке Esse-типа выражаются внутри именных групп, в которых выделяются три основные стратегии кодирования согласно типологии Л. Стассена: а) локативный посессив; б) комитативный посессив; в) топикальный посессив. Стратегия локативного кодирования посессивности используется при отчуждаемом обладаемом, которое играет роль грамматического субъекта, а посессор находится в косвенном локативном падеже. Предикация выражается неизменяемыми именами наличия / отсутствия bar и joq. В утвердительных предложениях предикат наличия может опускаться, если логический субъект – непосредственно обладаемое, и сохраняется, если логический субъект – сам факт наличия или обладания. Комитативное кодирование посессивности является синтаксической инверсией локативной стратегии. Логическим и грамматическим субъектом комитативной конструкции является посессор, а вершинно-маркированным предикатом – проприетив с аффиксом *-lɨɣ; главная функция конструкции – атрибутивная. Наиболее частая стратегия кодирования предикативной посессивности в телеутском языке – топикальный посессив, и его разновидность – генитивный посессив. Глагольная стратегия кодирования посессивности имплицитно выражается переходными глаголами ‘держать’, ‘получать’ и т.д.

Ключевые слова: тюркские языки, телеутский язык, посессивность, предикация; актуальное членение предложения

ПОРЯДКЕ СЛОВ В ПРОСТОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ В ТЕЛЕУТСКОМ ЯЗЫКЕ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2020. Вып. 4 (30). С. 73-82

Типология порядка слов относится к слабо разработанной области тюркского синтаксиса. Телеутский язык относится к SOV-языкам левого ветвления. Глагол-сказуемое располагается в конце простого предложения, содержащего одну пропозицию, с непосредственно примыкающим к нему прямым дополнением. Позиция косвенного дополнения и обстоятельства может варьировать в зависимости от коммуникативной перспективы (информационной структуры) предложения. В придаточных клаузах порядок слов стремится к порядку в главных. Функционально порядок слов отвечает за линейную дистрибуцию вершины-сказуемого и его зависимых. Базовый порядок слов регламентирует дистрибуцию аргументов глагола без учета позиции адъюнктов. Семантические роли аргументов не влияют на их синтаксические функции и их позицию в предложении. Изменение SOV-порядка слов в телеутском языке возможно при изменении его информационной структуры, например, рематизации субъекта и тематизации предиката. На современном этапе под влиянием русского языка отмечается прагматически не обусловленное построение предложения по модели SVO.

Ключевые слова: простое предложение, порядок слов, информационная структура, телеутский язык, тюркские языки

СЕМЕЙНО-ОБРЯДОВАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ ТОМСКИХ ТАТАР: МАТЕРИАЛЫ ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ЭКСПЕДИЦИЙ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2022. Вып. 4 (38). С. 48-58

Проведен лингвистический и этнографический анализ терминов родства и терминов, встречающихся в обрядовой сфере у томских татар. Томские татары являются коренным населением Томского Приобья, сформировавшим этноязыковые группы до прихода русскоязычного населения. К томским татарам относятся калмаки, эуштинцы, чаты, последние две группы по языковому признаку объединяются в один говор – эуштинско-чатский. Численность томских татар в местах традиционного проживания составляет примерно три тысячи человек. Проанализированы задокументированные в ходе этнолингвистических экспедиций 2009–2019 гг. томско-татарские термины, объединенные в лексико-семантические группы с точки зрения этнографической классификации семейных обрядов (родильного, свадебного, похоронного) и описания генеалогии семьи (термины родства). В ходе полевой работы были зафиксированы этнические истории, установлены генеалогические схемы для выявления фамильного состава, определения родственных связей внутри группы и родственных связей между соседними деревнями (ответы респондентов по семейно-обрядовой терминологии были зафиксированы как на татарском, так и на русском языках). Исследуемая лексика в основном относится к эуштинско-чатскому говору (пометы о происхождении отсутствуют), при наличии данных калмакского говора приводятся данные об их происхождении. Кроме того, привлекаются диалектные данные из опубликованных статей А. П. Дульзона и Р. К. Уразмановой. При возможности установления состава словоформ приводится морфологическая разметка, дается буквальный перевод, а также приводятся лексические параллели с литературным татарским языком, представленные в открытых лексикографических источниках. Общим выводом является то, что в современной семейно-обрядовой терминологии томско-татарских говоров преобладают единицы, тождественные литературным эквивалентам, нередко в ином фонетическом оформлении согласно законам чередования тюркских фонем. Ряд единиц не находят параллелей с литературным татарским языком, кроме того, присутствует лексика с неясной этимологией. Большинство примеров терминов генеалогии являются прямыми переводами описательной терминологии с русского языка.

Ключевые слова: томские татары, томско-татарские диалекты, обрядовые термины, термины родства